В конце декабря 1917 года, то есть почти сразу же после свершившейся в Петрограде Октябрьской революции, положившей начало советской власти в нашей стране, началась ликвидация ведомственного управления народным образованием.

Завершающим шагом по централизации учебных заведений было принятие 5 июня 1918 года декрета Совета Народных Комиссаров «О передаче в ведение народного комиссариата по просвещению учебных и образовательных учреждений и заведений всех ведомств». Этот декрет, судя по всему, был скорее политической декларацией, чем детально продуманным планом.

Реальное состояние дел было таково, что, породив у крестьян надежду дать образование своим детям за счёт государства, советское руководство страны было не в состоянии воплотить свои намерения в жизнь по многим причинам. Основная  из них — упадок сельскохозяйственного производства в годы Гражданской войны и начавшийся голод в 1921 году. Уже к началу 1920 года государственный бюджет Советской России оказался не в состоянии тратиться на графу «система просвещения».

Несмотря на принимаемые советским правительством меры, количество школ в стране стало неуклонно уменьшаться. В сложившейся ситуации партийное руководство увидело единственную возможность спасения школы в переводе её на обеспечение из местных бюджетов и в широком привлечении помощи населения. В соответствии с постановлением Совнаркома РСФСР от 15 сентября 1921 года финансирование школ стало осуществляться из местных средств. При этом распределение расходов на содержание школ между губернскими, уездными и волостными исполнительными комитетами регулировалось законодательством о местных финансах. Мероприятия материального обеспечения учебных заведений были закреплены декретом СНК РСФСР от 21 сентября 1921 года «О мерах к улучшению снабжения школ и других просветительных учреждений». Результатом такой политики в голод 1921-1922 годов сеть начальных общеобразовательных школ в РСФСР резко сократилась. Количество учебных заведений уменьшилось на 29 процентов, а учащихся в них — на треть.

Перед властными органами встала задача заинтересовать местные Советы в мобилизации средств на нужды народного образования, в рациональном их использовании и установлении твёрдой доли в местном бюджете. В сельской местности промышленных предприятий или иных учреждений, способных взять школы на свой баланс или оказывать им регулярную поддержку, практически не существовало. Поэтому решающую роль для сохранения школьной сети в деревне должно было сыграть привлечение средств самого крестьянства за счёт самообложения.

Порядок установления натурального самообложения сельского населения для удовлетворения продовольственных нужд местных учреждений Народного Комиссариата Просвещения был определён инструкцией, разработанной на основании постановления СНК РСФСР от 18 сентября 1921 года. Самообложение контролировалось волостными исполнительными комитетами и проводилось в жизнь сельскими Советами. Последние, используя налоговые списки по государственному продовольственному налогу, производили раскладку по самообложению на отдельные крестьянские хозяйства в соответствии с величиной государственного налогообложения.

Сельсоветам были определены сроки уплаты и место сдачи продуктов. Для уплаты хлеба сельсоветам Каргопольского уезда был установлен крайний срок — не позднее 15 февраля 1922 года.

Приём, хранение и выдача продуктов, поступавших по самообложению, возлагались на местные кооперативы, которые руководствовались в этом деле указаниями волостных отделов народного образования. Там, где кооперативов не было, учреждались особые склады.

Отношение крестьянства к этой кампании было неоднозначным. Добровольно привлечь средства за счёт самообложения было можно только в сравнительно урожайных волостях. Вообще, сельское население без энтузиазма шло навстречу школе в вопросах, касавшихся её материальной поддержки. При этом весьма неохотно соглашалось ассигновать средства на содержание школьных работников. Крестьяне легче шли на помощь школе в отношении мелкого ремонта, подвозки дров и тому подобных услуг. Чаще они отказывались помогать, мотивируя это отсутствием надобности в школе.

Не получая три месяца жалованья и продовольственных пайков, работники просвещения Новокрасновской волости Каргопольского уезда Вологодской губернии (ныне эта территория находится в составе Плесецкого муниципального округа) в количестве пяти школьных работников или шкрабов (так называли учителей в первые годы советской власти) собрались на заседание своей волостной ячейки Всероссийского профессионального союза работников просвещения и искусств 25 января 1922 года. Новокрасновская волость включала деревни, расположенные по правому берегу реки Онеги вдоль Петроградского тракта на участке Федово — Конёво от деревни Грязовы до деревни Новинской (Корело-Новины). В ячейку Новокрасновской волости входили школьные работники двухкомплектной Корельской и однокомплектных Костинской и Кувакинской советских школ 1-й ступени. В той же ячейке состоял и школьный работник Гоголевской советской трудовой школы 1-й ступени соседней Богдановской волости. Заседание ячейки проходило под председательством заведующего Кувакинской советской трудовой школой 1-й ступени Василия Фёдоровича Ленина при секретаре, школьном работнике Гоголевской советской трудовой школы 1-й ступени Александре Николаевне Размаринской. Педагоги постановили поручить правлению довести до сведения Каргопольского уездного отдела народного образования (УОНО), что они правильно и аккуратно вести школьное дело уже не могут по причине неполучения пайка и жалованья за три месяца (ноябрь, декабрь и январь). Вследствие этого вынуждены постоянно отвлекаться от исполнения своих прямых обязанностей «с заботой по приисканию на стороне себе насущного куска хлеба различными способами». Ячейка просила уездный отдел принять самое активное участие в деле скорейшего снабжения их пайками и произвести немедленную высылку жалованья за указанные три месяца. 

«Со своей стороны предлагаем такой выход из создавшегося положения. На днях должно начаться самообложение. Так, нельзя ли из этого сбора, не ожидая того времени, когда всё собранное отправят из волости вёрст за 70 в заготконтору, когда заготконтора произведёт учёт всему сбору, когда потом дадут наряд на выдачу пайков, когда эти последние из заготконторы доставятся сюда, когда приступят к выдаче, когда, если хлебный паёк выдан зерном, он смелется — на все эти работы потребуется не меньше месяца. Вместо того, чтобы окончить сбор согласно распоряжению Каргопольского уездного исполнительного комитета к 15 февраля, он может окончиться только к 1 марта и даже позже. Всё это послужит в ущерб школьным интересам и усилит бедственное положение учителей. А потому собрание школьных работников просит удержать часть его на месте, зачислить его в счёт пайков и выдать теперь же учительскому персоналу — всем пяти человекам Новокрасновской волости, хотя бы за прошлые три месяца, а если возможно, то и за февраль.
Если предлагаемый способ окажется приемлемым и УОНО сможет им воспользоваться, то благоволите по сему предмету, немедленно дать через кого следует соответствующее распоряжение и сообщите об этом правлению нашей ячейки школьных работников для сведения с ближайшей почтой. Просьбу школьных работников о высылке жалованья за три месяца удовлетворить в самом непродолжительном времени». 

Показательно письмо, написанное 24 января 1922 года заведующим Печниковской советской школой 1-й ступени, председателем Печниковской волостной ячейки Союза работников просвещения и искусств Ивана Предеина в Каргопольский УОНО, а копии его были направлены в Уиспрос, Уисполком и Печниковский волисполком. Деревня Печниково находилась в 23 верстах от города Каргополя по Пудожскому тракту. Предеин сообщал следующее: 
«После рождественских каникул занятия в школе не проводятся за полным отсутствием дров, за полным отсутствием продовольствия, необходимого для личного существования и для существования семьи. Хлебный паёк и продукты не получены за ноябрь и декабрь месяцы, а между тем уже январь на проходе. Помощи и материальной поддержки ни от кого не имею, так как из родственников — одна бедная мать, и та живёт у зятя в Павловской волости. Денег не имею ввиду неполучения вознаграждения за службу за последние месяцы. Обуви нет, одежды нет, положение крайне безвыходное. Об оказании содействия в снабжении продуктами питания первой необходимости много раз обращался в УОНО, Уисполком, Упродком, а ещё чаще всего — в местный волисполком. Последние, несмотря на распоряжение Уисполкома об изыскании и снабжении меня продуктами питания первой необходимости, до сих пор в этом отношении ничего не сделали. Не имею никакой возможности существования в дальнейшем. Самообложение пока на бумаге, и в этой работе волисполком не спешит.
Волисполком в снабжении дровами школу и меня никаких мер не предпринимает. Принуждён жить с семьёй голодными, в холодной квартире с годовалым ребёнком. В отношении дров такие же дела обстоят и в других школах и у других школьных работников волости.

Вследствие изложенного убедительно прошу УОНО, Уиспрос оказать содействие в срочном порядке в снабжении меня продуктами первой необходимости и в снабжении дровами. Уисполком прошу принять решительные меры в снабжении дровами как школ, так и школьных работников, а в снабжении меня — хотя бы одним хлебным пайком.
Перед Печниковским волисполкомом ещё раз ходатайствую об изыскании и снабжении меня как не хлебороба, а школьного работника, не получающего три месяца продпайка, необходимыми продуктами питания».

Что касается величины пайка, то месячный продовольственный паёк для работников просвещения по городу Каргополю в феврале 1922 года состоял из 20 фунтов муки, 30 фунтов овса, одного с четвертью фунта (полкилограмма) масла, половины фунта сахара и четырёх фунтов соли. За три месяца – декабрь, январь и февраль – в феврале полагалось выдать 22 фунта мяса. В мае 1922 года месячный продпаёк включал 20 фунтов муки, 30 фунтов овса, один с четвертью фунт масла, четыре фунта соли, четверть фунта кофе и 10 фунтов капусты. При этом начисленное скоромное масло ожидалось к поступлению только в конце месяца, поэтому предлагалось учреждениям и организациям, не желавшим ожидать конца мая, удовлетворить их вместо скоромного постным маслом по той же норме.

В. Сметанин.


© Сетевое издание "Плесецкие новости"