«Химия – наука социальная. Ее высшая цель – удовлетворять нужды каждого человека и общества в целом. … есть в ней свой внутренний мир, внутренняя логика, торжественная красота, музыка…». Так красиво и возвышенно о химии может говорить только один человек – академик Анатолий Леонидович Бучаченко, известнейший советский и российский ученый, доктор химических наук, профессор МГУ, главный научный сотрудник Научного центра Российской Академии наук в Черноголовке, и вместе с этим член Американского физического общества.

Регалии и научные титулы Анатолия Леонидовича можно перечислять долго, но для нас главным титулом является то, что академик Бучаченко – наш земляк.

Наша плесецкая земля взрастила, закалила его характер, дала школьное образование и выпустила в большую жизнь.

В разных источниках данные о месте его рождения расходятся: где-то пишут, что он родился в Няндоме, другие источники указывают на поселок Плесецк. Все точки над i расставил сам Анатолий Леонидович и его одноклассники. Анатолий Бучаченко родился в г. Няндоме 7 сентября 1935 года. Но практически с рождения судьба связала его с плесецкой землей. Его отец был репрессирован и отбывал наказание в лагерях Няндомского района. Вслед за мужем в Няндому приехала и беременная жена. Но «быть поближе к мужу» у нее не получилось: сын родился, и ее вместе с малолетним ребенком выслали в поселок Ижожка Вятковского лесопункта Плесецкого района, где перед войной располагался особый лагерный пункт.

В настоящее время нет ни этого лагпункта, ни поселка: строительство космодрома полностью изменило географию тех мест. А когда-то там текла совсем другая жизнь! Ижожка, по словам известного краеведа А.И. Агеева, занимавшегося историей космодрома, был самым большим поселком по узкоколейке Плесецк - Кочмас, построенной в 1924 году. Располагался он на 13-м километре от плесецкого лесозавода. Здесь работал клуб, больница, большой детский дом, Вятковская школа-семилетка. В соседнем поселке Вятковском работала лесная биржа и находилась вся инфраструктура лесопункта, а чуть позже образовался и колхоз. Здесь работали спецпереселенцы: западные украинцы, казаки, немцы, раскулаченные с Урала и прочий «спецконтингент». Вот в этот спецконтингент и влилась немногочисленная семья будущего академика: его мама, Анна Сысоевна, да мальчик Толя. На втором году войны Анатолий Бучаченко пришел учиться в первый класс Вятковской семилетки.

По словам одноклассника по Вятковской школе, Толя очень быстро, еще до школы, научился хорошо читать, и малограмотные колхозники часто просили мальчика почитать им газетные новости с фронта или письма от родных.

Поселок Ижожка просуществовал до осени 1959 года. Будущий космодром разрастался, требовал места, жители поселка были переселены в район лесозавода поселка Плесецк, где для них было простроено три дома. Но Анатолий Бучаченко перебрался в Плесецк раньше, в самом начале 50-х, как только закончил семилетку. Большинству его сверстников в те времена семилетнего образования вполне хватало, но у Анатолия была мечта: он хотел стать инженером или радиофизиком. А для этого ему нужно было получить среднее образование. Мама, не имея возможности покинуть Ижожку, сняла сыну угол в Плесецке, где он и пошел в восьмой класс….

Его одноклассница, Алла Андреевна Пилицына, ставшая впоследствии известной всему Плесецку и любимой учительницей, воспитавшая не одно поколение плесетчан, вспоминает: «Он пришел к нам в восьмом классе, и проучились мы с Толей три года. Появился второго сентября. Клавдия Антоновна, наша классная руководительница, открыла двери, пропустила Толика…. В класс вошел человек, совершенно не похожий на наших парней. Парни у нас были такие носатые, щекастые, крепкие, мехреньгские, одним словом, росшие, как на дрожжах, на молоке да на картошке. А тут к нам пришел худенький, тоненький мальчик, нос с горбинкой. Мы испытующе смотрим на него, а он нас оценивает своими черненькими острыми глазками. Сел он за вторую парту, и так, у окна, и просидел три года. Но это были удивительные три года!

Толик стал учиться с нами. Очень скоро его вызвали первый раз к доске. Всегда бывает, когда новенького вызывают, то в классе стоит тишина, одноклассники ждут: не оплошает ли их новый товарищ, справится ли!? Толик справился! Он вышел отвечать на уроке химии, тщательно и аккуратно подготовил доску, написал нужные формулы, нарисовал какие-то схемы и ответил так, что рты открыли не только мы, но и наша учительница Александра Федоровна. И так было каждый раз, когда он отвечал. Способности у него были великолепные! Учителя его совершенно не ограничивали по времени ответа. И он отвечал уверенно, красиво и очень доходчиво. Особенно хорошо ему давались химия, физика, математика. Практически сразу Толя начал решать задачи повышенной сложности, задачи институтского уровня.

Толя влился в наш коллектив, нам совершенно не было дела до того, что он «сын врага народа». Этот вопрос никогда и не возникал. Крепкая дружба, совместные дела, первая любовь, первый тайный поцелуй с одноклассницей Леночкой, выпускные экзамены….Три года прошли, как один миг.

Мама, Анна Сысоевна, его поддерживала как могла. Не имея ничего, она понимала, насколько одарен ее сын, и делала все, чтобы он окончил десять классов. От Плесецка до Ижожки можно было дойти пешком или добраться на открытой платформе так называемой «подачи», железнодорожного состава, который по узкоколейке перевозил лес на лесозавод. Иногда к «подаче» прицепляли и пассажирский вагон. И вот в дождь и снег, в жару и холод, полуголодный, полураздетый мальчик разрывался между Плесецком и Ижожкой. За год или за два до окончания школы маме удалось и самой перебраться в Плесецк: каким-то чудом она выпросила маленькую комнатку на лесозаводе, где они и жили с сыном, пока он не окончил десятый класс. Чтобы хоть немножко подкормить слабенького сына, летом Анна Сысоевна нанималась пасти коз и поила сына молоком. Денег у них не было совсем: в каком костюмчике он к нам пришел, в том и школу окончил…».

По окончании школы пришла пора покинуть ставшие родными суровые плесецкие края. Сколько же всего пришлось преодолеть маленькому мальчику Толе на пути к своей большой мечте?! Анатолий Леонидович по этому поводу говорит: «… наивный и глупый, недавно освободившийся из своего ОЛП-1 – особого лагерного пункта под номером один, где прошелестело, утонуло мое детство…, окончив школу, я послал бумаги с просьбой о принятии в Ленинградский институт авиационного моторостроения, в какую-то маркшейдерскую школу, куда-то еще. Ответы были быстрые и положительные. Но странное дело: через день – два из тех же мест шли другие ответы: вы не приняты, прием закончен».

Несмотря на отличный аттестат и золотую медаль, советские вузы не хотели принимать на учебу «сына врага народа». От отчаяния, по совету каких-то знакомых, «холодным летом 1953-го» Анатолий написал заявление в военное училище. Парадокс постсталинской страны: в маркшейдерскую школу «сына врага народа» брать побоялись, а в военное училище – нет. Поэтому уже в середине августа «диким, робким и растерянным» юношей он оказался в палаточном лагере абитуриентов Горьковского военного училища связи.

Приняли в училище хорошо, но такие же ребята, как он, почти сразу отговорили его сдавать вступительные экзамены и посоветовали попробовать подать документы в местный Горьковский государственный университет. К счастью Анатолия, командование училища документы ему вернуло, а в университете, несмотря на анкету и на то, что прием уже закончился, документы приняли к рассмотрению: золотая медаль в те годы давала возможность поступить без экзаменов.

На радиофизический, куда Анатолий стремился всей душой, его не взяли, а на химическом факультете учиться все-таки разрешили. Его, голодного и уставшего, без копейки денег в кармане, устроили в какой-то аудитории на голом матрасе дожидаться окончательного ответа приемной комиссии и администрации университета. «Голод для меня был постоянным чувством, я к нему так привык, что перестал замечать…» - вспоминает Анатолий Леонидович о том времени.

Ожидание оказалось ненапрасным: 22 августа 1953 года будущий академик обнаружил себя в списках новых студентов химического факультета Горьковского университета им. Н.И. Лобачевского, который он и окончил с отличием в 1958 году по специальности «физическая химия». А далее начался путь ученого: Анатолий Бучаченко прошел все ступени научного роста: был аспирантом, младшим, затем старшим научным сотрудником, заведующим лабораторией, заместителем директора Института химической физики Российской академии наук, много лет заведовал кафедрой и буквально до прошлого года преподавал на химическом факультете МГУ.
Выступления в аудитории профессора Бучаченко всегда вызывали особый интерес у студентов. Очень часто свои блестящие лекции Анатолий Леонидович заканчивал под аплодисменты слушателей стихотворными экспромтами, сочиненными тут же, по ходу занятия.

В 1962 году А.Л. Бучаченко стал кандидатом химических наук, а в 1968 году защитил степень доктора наук. В 1972 году он был утвержден в звании профессора, являлся член-корреспондентом АН СССР с 1987 года, а академиком РАН он стал в 1992 году. Такого научного взлета наш Плесецкий район не знал никогда.

В сферу научных интересов Анатолия Леонидовича входит химическая физика, магнитная изотопия, ядерно-магнитный катализ, физика землетрясений и много-много других специфических тем, непонятных обычным людям, но очень важных для науки и общества. Вклад нашего академика Бучаченко в советскую, российскую и мировую науку неоценим. Анатолию Леонидовичу (в соавторстве с Р.З. Сагдеевым и Ю.Н. Молиным) принадлежит открытие магнитного изотопного эффекта, которое они совершили в 1976 году. Во многом это открытие перевернуло многие устоявшиеся представления в науке. Известный советский и российский писатель-фантаст Владимир Губарев об их изобретении сказал: «Открытие магнитного изотопного эффекта позволило преобразовать периодическую таблицу Менделеева – величайшее открытие XIX века, значение которого выходит за рамки химии, - в периодический закон».

Также академик Бучаченко – один из основателей спиновой химии, ему принадлежит ведущая роль в создании физической химии стабильных радикалов и т.д. Перечень его открытий велик. Он разработал принципы создания перспективных металлоорганических ферромагнетиков – один из них получил именное признание, как модель Бучаченко-Ямагучи (Исао Ямагучи, японский химик, университет Симанэ). Его работы открыли путь широкому использованию стабильных радикалов в химии, физике, медицине, биологии и технике.

Помимо фундаментальных научных статей и монографий Анатолий Леонидович - прекрасный популяризатор науки. Он автор нескольких научно-популярных книг, ориентированных на заинтересованного массового читателя. Его перу принадлежат книги «От квантовых струн до тайн мышления», «Химия как музыка» и т.д.

В этих книгах автор просто, но научно рассказывает о красоте и очаровании науки, о фундаменте мироздания, об особой музыке и нотах физики и химии. Ярко, увлекательно и вдохновенно Анатолий Леонидович знакомит своих читателей с тем, как науки действительно служат человеку, а «не притворяются в служении», раскрывает нам восхитительную игру разума под названием наука, о «превращении тайного в явное, непредсказуемого в неизбежное». Многие его книги переведены на иностранные языки. Более того, Анатолий Леонидович сам является редактором академического журнала «Химическая физика», входит в состав редколлегий самых авторитетных журналов в области естественных наук Journalof Chemical Society, Chemical Physics Letters и т.д.

Анатолий Леонидович Бучаченко – не просто уважаемый российский ученый-академик. Это – ученый мирового масштаба. Об этом говорит хотя бы такой, на первый взгляд, незначительный факт: индекс цитирования академика Бучаченко составляет более 1000. Индекс цитирования – это принятый в научном мире показатель «значимости» трудов того или иного ученого и представляет собой число ссылок на публикации ученого в научных периодических изданиях. На труды Бучаченко ссылаются студенты и ученые всего мира. Настолько высокий показатель индекса цитирования имеют считанные отечественные и иностранные деятели наук.

В 2000 году А. Бучаченко стал Менделеевским чтецом. Это еще одна степень признания научной неординарности нашего земляка. Менделеевские чтения – это торжественный акт, научное событие высшей научной школы. Начиная с 1941 года, научное сообщество раз в год выдвигает из своих рядов одного-единственного докладчика, работающего в сфере физики, биологии и биохимии для выступления на Менделеевских чтениях в Санкт-Петербурге. Единственным критерием, помимо докторского звания, является выдающийся вклад чтеца в науку.

Разумеется, Анатолий Леонидович имеет разнообразные научные и государственные награды. За деятельность на научном поприще, за педагогическую деятельность в 1981 году академик был награжден орденом «Знак Почета». Самой первой научной наградой стала премия Ленинского комсомола, которую Анатолий Леонидович получил в 1968 году. А потом были Государственная премия СССР, Ленинская премия, премия РАН имени Воеводского, премия «Триумф», премия Правительства Российской Федерации, премия Президента России в области образования и т.д.

Самой последней наградой на данный момент стала Демидовская премия, которой академик Бучаченко был удостоен «за создание и развитие спиновой химии». Это негосударственная научная премия, учредителем которой стал русский промышленник и меценат Павел Николаевич Демидов Павел. Премия выплачивалась в Российской империи в середине XIX века. С 1993 года процедура возобновилась: премию и памятную медаль начал вручать Научный Демидовский фонд.

В свое время лауреатами этой премии были такие ученые и деятели, как полярные исследователи Федор Литке и Фердинанд Петрович Врангель, И.Ф. Крузенштерн, возглавлявший первую русскую кругосветную экспедицию, великий физик-гальваник Б. Якоби, знаменитый врач Н. Пирогов, физиолог И. Сеченов, нобелевский лауреат, физик Жорес Алферов, политик и ученый Е.М. Примаков и многие другие. Это цвет российской науки, ее элита. В 2021 году к этой великой компании присоединился и наш земляк.

Вершиной научного признания академика, наивысшей и абсолютно заслуженной оценкой его вклада в мировую науку стала бы Нобелевская премия по химии, на которую его должны были номинировать в 2016 году за открытие магнитного изотопного эффекта. Однако, по данным некоторых изданий, в дело науки, как это часто случалось и случается с советскими и российскими учеными, вмешалась политика. Академик Бучаченко в номинацию не попал. Нобелевский комитет в Стокгольме предпочел американских и японских ученых.

Долгие годы Анатолий Леонидович увлекается деревянной архитектурой и зодчеством, а в свободные минуты моделирует и строит макеты православных храмов и церквей. Видимо, и эта сторона его жизни берет начало на нашем с ним Севере. Академик Бучаченко позиционирует себя как атеист, однако с уважением относится к религии и к вере вообще. Отвечая на вопросы читателей, дискутируя с ними, он однажды сказал: «Согласен, что знание выше веры, но знание – ограничено, а вера безгранична. О Боге: одни в него верят, другие о нем знают…».

Достигнув научных вершин, войдя в интеллектуальную элиту нашего общества, академик Бучаченко не потерял связь с малой родиной, где прошли его, пусть и трудные, детство и юность. Хотя сначала жизнь закрутила Анатолия Леонидовича в увлекательном вихре университетской учебы и научной работы, да и его мама, Анна Сысоевна, последовала за сыном в Горький, чтобы поддерживать его и там, разделить с ним заработанный кусок хлеба. Следовательно, вроде бы больше ничего и не связывало начинающего ученого с плесецкой землей. Да и другие выпускники разлетелись по стране, учились, трудились, совершая первые серьезные самостоятельные шаги.

Возобновить контакты с малой родиной помогла первая серьезная награда Анатолия Бучаченко. Однажды Алла Андреевна Пилицына, ставшая к тому времени учителем своей Плесецкой  школы, услышала по радио его фамилию в списке молодых ученых, удостоенных премии Ленинского комсомола за 1968 год. Так Плесецк узнал, что выпускник школы стал крупным советским ученым. Вскоре Анатолий Леонидович приехал в Архангельск на Ломоносовские чтения, с ним удалось связаться через райком комсомола. Возникло заочное общение через письма и телефон.  Несмотря на высокую востребованность и плотный график работы, в конце 70-х Анатолий Бучаченко все-таки смог посетить родные пенаты. Профессор выступил перед коллективом школы, побеседовал с учащимися старших классов, встретился с одноклассниками. А дальше снова были письма, телефонная связь с друзьями юности.

Алла Андреевна и другие педагоги, пытаясь напутствовать новых выпускников, иногда спрашивали совета у своего именитого товарища и коллеги. Анатолий Леонидович однажды ответил так: «Вы хотите, чтобы я написал вашим подопечным, как готовиться в науку? А никак…. И не надо себя готовить в науку. Будет тяга – сами научатся…»! Анатолий Леонидович Бучаченко всей своей жизнью доказал истинность своих слов. Ни один учитель не привел бы его в науку, если не возникло бы в нем самом особой тяги к изучению и познанию нового. Анатолий Леонидович прекрасно помнит и учителя химии Александру Федоровну Дурынину, и физиков Александра Семеновича Воробьева и Якова Сергеевича Вершуту, и учителя математики Александру Васильевну Потехину, а также и других учителей Вятковской и Плесецкой школ, которые научили учиться и помогли приоткрыть дверь в мир большой науки. Он и сам – прекрасный учитель, воспитавший и подготовивший сотни студентов, десятки кандидатов и докторов наук.

Однажды Академик Бучаченко сказал: «Вообще есть три профессии, заслуживающие уважения высшего, – хлебороб, учитель и врач. Это моя позиция. И профессия – это еще не люди». Прошли десятки лет, а справедливость этой фразы трудно подвергнуть сомнению и сегодня. Есть знаковые профессии, но не профессия красит людей, а люди – профессию. И имя нашего земляка Анатолия Леонидовича Бучаченко красиво вплетено в пестрый орнамент современной российской и мировой науки.

А. Плюснин.